Новости общество Россия - iCity.life Тольятти

Состояние на шаг от гибели, полная утрата сознания и призрачные шансы на выздоровление. Кома — это опасное и непредсказуемое состояние. Перед врачами и родственниками встает вопрос: ждать ли чуда, имеет ли смысл поддерживать пациента с помощью аппаратов.

Корреспондент РИА Новости узнала у людей, которые вышли из длительной комы, смогли ли они вернуться к нормальной жизни и что чувствовали, находясь в этом состоянии.

Михаил Иголинский, пробыл в коме четыре месяца.

Забыл почти все

"Я разбился на квадроцикле, когда катался вместе со своим братом. Открытая черепно-мозговая травма, перелом лобной кости, повреждения позвоночника, груди, живота — лишь немногое из списка. Врачи в местной клинике сразу сказали родным, что я фактически "живой труп". Но брат не сдавался и решил свозить меня в Израиль, где специалисты давали положительные прогнозы. Меня ввели в кому, чтобы сохранить жизнь.

Не знаю, что происходило эти четыре месяца — они навсегда исчезли из моей жизни. Помню лишь первые минуты после пробуждения, как я хотел сбежать. Вокруг меня столпились незнакомцы, говорили на непонятном языке. Я решил, что нахожусь в плену, а эти люди специально изуродовали мое тело.

Незнакомые женщины — это моя жена и мама, их я не узнал. Все вокруг меня говорили на иврите, а я почему-то начал разговаривать на английском. Потом я понял, что мой родной язык — это русский.

Я так и не вспомнил родных. Моя жена пыталась вернуть воспоминания несколько месяцев, но безуспешно. Когда она собралась поехать в Россию к нашей дочке, я понял, что возвращаться ко мне она не хочет. А без нее я не протяну. Тогда я поверил, что она — моя жена.

Жене это тяжело воспринимать, она даже ходила к психологу. Я забыл, что у нас есть двое детей. Когда первый раз увидел старшего сына, подумал: "Ничего себе я постарался!"

Мне пришлось заново учиться считать, писать, вспоминать таблицу умножения. После реабилитации мой брат взял меня на работу, теперь я составляю несложные договора, отчеты. Даже не верится, что когда-то был руководителем крупной компании.

С момента аварии прошло чуть больше года. Сейчас могу связно говорить, хожу и бегаю, но вижу, как другие с сожалением смотрят на меня, отмахиваются, говорят: "Что с него взять?" Я пытаюсь изменить их мнение изо всех сил, хочу снова стать обычным человеком. Главное, я усвоил — доказывать это нужно не другим людям, а самому себе".

Елена Микрюкова, пробыла в коме две недели.
Заново училась двигаться

"После работы я ехала домой на такси и попала в ДТП. Я сидела сзади, пристегнутая к креслу. Со второстепенной дороги в нас влетела другая машина — можно сказать, прямо в меня. Водитель такси не был виноват, он ехал по правилам.

Мой диагноз был жутким: закрытая черепно-мозговая травма, ушиб головного мозга тяжелой степени с формированием гематом и кровоизлияниями. Мне пробило голову, отбило легкие, сердце. Я получила семь переломов костей таза и боковой массы крестца справа. Впала в кому второй степени. Что пережили мои родственники, описать не смогу, я ничего не чувствовала и не видела. Эти две недели просто выпали из жизни.

Самые большие трудности начались, когда я пришла в сознание. Способность думать ко мне вернулась достаточно быстро, но были проблемы с краткосрочной памятью. Я не понимала, где нахожусь. Мозг решил, что я летела в самолете, с ним что-то произошло, поэтому теперь я в другом городе. Эта мысль была навязчивой: мне рассказывали про ДТП, но через минуту я снова спрашивала, что случилось. В первые дни маму не узнавала. Сестре улыбалась, но не понимала, кто это. С трудом проговаривала предложения, медленно и по одному слову.

Мне нельзя было вставать с кровати, двигаться, присаживаться — и это было самым сложным испытанием. Мама только отвернется — я сажусь. Помню ее долгие уговоры, что так делать нельзя. Я протестовала.

Через месяц меня отправили домой — ждать, пока срастутся кости. Они срослись еще через два месяца, после чего меня отправили на нейрореабилитацию. Там мне понравилось, я не чувствовала себя ненормальной, потому что другие пациенты тоже были в тяжелом состоянии. И все боролись, преодолевали себя.

Трудиться над выздоровлением приходилось почти круглосуточно. С раннего утра я принималась за упражнения и не останавливалась до поздней ночи. Мне хотелось скорее научиться ходить.

Я "пахала", несмотря на боль и слезы: ходила по лестницам, если появлялась свободная минутка — жонглировала. Где-то прочитала, что так растут клетки мозга.

Был частичный паралич мышц тела, поэтому даже в очереди на процедуры я тренировала себя и стояла на одной ноге. После курса реабилитации меня выписали с диагнозом "хожу почти прямо" — и это был колоссальный прорыв.

Сейчас у меня остается паралич двух пальцев. А еще — парез голосовых связок, страдает дыхание. Лор-врачи не знают причину, может быть, последствия искусственной вентиляции легких или же мозговая травма.

Наверное, мне было несложно возвращаться в нормальную жизнь, потому что я старалась относиться к этому как к временным трудностям".

Инна Шкода, пробыла в коме два месяца.
Записывала сны

"Я обладательница редкого заболевания головного мозга анти-NMDA-рецепторный энцефалит (самая острая форма энцефалита. — Прим. ред.). О заболевании известно мало. Есть фильм "Разум в огне", основанный на реальных событиях из жизни одной журналистки с таким же заболеванием. Ей повезло, потому что попался хороший врач и смог определить диагноз. В моем случае специалисты долго не могли понять, что происходит.

Я впала в кому на несколько месяцев. Некоторые люди утверждают, что с ними в коме ничего не происходило, а сны — это не более чем галлюцинации от таблеток. Однако я помню многое. Некоторые вспышки не имели ничего общего с реальностью, другие были связаны. Например: я лежу на больничной койке, напротив меня окно, справа мониторы, слева дверь. Заходит мужчина, взглянув на меня, подходит к экранам, начинает что-то переключать. Я хочу спросить, где мой муж, дети, но ничего не получается. Закрываю глаза в надежде, что проснусь дома, но снова оказываюсь в палате.

Один раз увидела аварию поезда, где погибло много людей. Только через год выяснилось, что в то же время произошла крупная катастрофа на Украине: я увидела в новостях место трагедии и узнала его.

Есть книга Долорес Кэннон ''Между жизнью и смертью''. Там описывался случай с шаровой молнией, как она проходит через человека. Однажды мне приснилось, что меня пробивает такая молния, расходится по всему телу и доставляет жуткую боль. Так я очнулась.

Когда пришла в себя, потребовалось время, чтобы научиться говорить и писать. Я печатала на планшете сны, и это вернуло меня к реальной жизни.

Мне повезло, что память не пропала, я стала вспоминать урывками, что происходило со мной до комы. Единственный момент, который я никак не могу вспомнить, — это как я пыталась совершить суицид, но муж успел меня спасти. Я ничего не осознавала, на мне сказывалась болезнь.

И болезнь, что называется, сделала свое дело. Появились гиперкинезы конечностей (внезапно возникающие движения в мышцах по ошибочной команде мозга. — Прим. ред.). Если бы не мой муж, я бы сама не выкарабкалась. Он верит в меня, и уже семь лет все на нем: дом, дети, я. Сейчас я очень медленно восстанавливаюсь".

Комментарий нейрохирурга Альберта Батырова:

"Пребывание в коме больше трех дней говорит о том, что человек при пробуждении не сможет вернуться к своему нормальному состоянию. Здесь нужно учитывать резервные возможности организма, индивидуальные особенности и травмы.

По степени тяжести различают четыре степени комы, пробуждение наиболее реально при первых двух. При нахождении в коме четвертой степени человек, очнувшись, чаще всего попадает в вегетативное состояние — становится "овощем". Если человек остается в сознании и не потерял рассудок, он имеет все шансы восстановиться. Но это огромный труд.

А вот голоса родных находящийся в коме не слышит — это из области фантастики. Есть градации угнетения сознания: умеренное или глубокое оглушение и сопор. Кома же — это полная потеря сознания, когда восприятие внешних раздражителей практически исключено.

Такие разговоры больше всего нужны самим родным чисто с психологической точки зрения.

Если больной долго не выходит из комы, то перед родными встает сложный вопрос — ждать пробуждения или отключать от аппаратов. Здесь все индивидуально, и врач должен адекватно доносить до людей всю имеющуюся информацию и учитывать риски.

Бывают случаи, когда хвататься за зацепки бесполезно. Нужно уметь вовремя сдаться, а не тратить миллионы, продавая квартиры, чтобы скупать лекарства. Если травмы были серьезные, нанесли необратимый вред организму и человек очнется, то, скорее всего, останется в вегетативном состоянии. Такая "жизнь" будет длиться еще долго".